– Да, – ответила она плаксиво. – Наиль, а чего они?..
Левый край окна на секунду отчеркнулся лиловой полоской и погас. Стало темно.
Я оперся о кулаки, пытаясь подняться, но в животе с ёканьем дернулась вверх-вниз баба копра, руки разъехались, и я шарахнулся носом об пол. Бам-м.
Мужик на тетке женился, она красивая такая, только не жрет ничего, воду пьет ведрами: ночью ведро полное было, утром пустое. Он, орел такой, воду вечером вылил, ночью просыпается – звенит что-то. Глаза открывает – а жена рядом с ним на постели лежит и языком влагу с окна слизывает. А окно в двух метрах. Он орать, она ему языком горло обвила, придушила слегка, отпустила и говорит: пикни кому – совсем задавлю. Она юха была, тысячелетняя змея, которая умеет в человека превращаться.
– Еще я записи по телефону не слушал. Ладно, я вечером позвоню, и так заболтался – деньги капают, – сурово сказал däw äti, типа это я его звонить и столько болтать заставил. Так он и не узнал ни про мои уроки, ни про Дилькины успехи.
– Ты боишься, что ли? – понял я. – Тебя спрашиваю: боишься?