Я переполз в соседний окоп, высвободил из рук убитого — молодого бойца — винтовку, клацнул затвором и осторожно выглянул из-за бруствера. До немцев не так и далеко — метров сто — сто пятьдесят.
— Пушечка нам капризная попалась — Л-11, а не Ф-32.
Услышал знакомые голоса, приподнял голову. Тьфу ты, парочка стоит.
— Известно — от немца подалее. Я вот — на Вязьму, к сыну.
В разгар пьянки, правда, — тихой, в палату ворвался разгневанный начальник госпиталя. Самогона уже не было, только пустые емкости. Он кричал, что «завтра же всех к чертовой матери на фронт выпишу», ногами топал. А что, собственно, он может? На фронт мы и без него угодим. Улегшись, мы потравили скабрезные анекдоты и — спать.
Вышла бабка, вынесла узелок, сунула в руки.