Мы пошли к месту рукопашной. Было боязно, по спине потекли струйки пота. Сердце стучало, губы пересохли.
Лучше бы он этого мне не говорил! До этой минуты я еще колебался, а после его слов твердо решил — сделаю! Часовой там наверняка есть, но для этого я топорик беру. Стрелять нельзя — немцев около десятка. А танк что? Как трактор — два рычага, три педали. Только бы кнопку или рычажок стартера найти. И ничего, что темно и дорогу плохо видно. Как говорится — у носорога плохое зрение, но это проблема окружающих. Фары-то у танка есть. Правда, как их включать, я не знаю, но думаю, попозже разберусь.
Кассир положил чемодан на землю и чуть приоткрыл крышку. Несколько золотых слитков, на которых я успел прочитать выдавленное: «СССР, 999, 99» — ну да, проба. И еще — цифры веса. В чемодане были еще бумажные деньги, но это сейчас — мусор. Напечатать такие бумажки для государства — плевое дело. А вот золото — это серьезно. На него за границей можно металл купить, пушки, продовольствие.
Я перебрался через траншею, лег на спину. Приподняв колючку автоматом, кое-как прополз под ней, порвав при этом рубаху. Перевернулся на живот и — от немцев. Хлопнул выстрел ракетницы, в небо взмыла ракета. Я снова замер. Дальше полз медленно. Лучше уж потерять час на нейтралке, чем поторопиться и оказаться убитым.
Куда мы следуем, я не знал, оставалось только гадать и ждать. По широкой дороге в обоих направлениях двигалась военная техника, прижимаясь к обочине, шли строем люди в шинелях и в гражданском — видно, ополченцы. Часто приходилось останавливаться, пропуская следовавшие рядами колонны.
Вспугнутые треском двигателя, на верхушки деревьев взлетели вороны.