А утром подняли всех по тревоге. Мы перекусили всухомятку и — маршем на передовую. Где та передовая, не знал никто, кроме комбата.
Лейтенант и Семенов живо заткнули немцу в рот кляп из куска простыни и связали его. Причем так сноровисто, что я удивился.
Я пересел в кресло стрелка-радиста, щелкнул тумблером. Зажегся желтый циферблат, из динамика сразу донеслась немецкая речь. Я покрутил ручку верньера. Треск, помехи, музыка немецкая — в основном марши. И вдруг — «От Советского Информбюро…» Мы замерли, даже дышать перестали. «В ночь на четвертое июля продолжаются бои на Полоцком, Лепельском и Новгород-Волынском направлениях. Существенных изменений в положении наших войск на фронтах не произошло».
— Я ротный. Где-то здесь расположение артбатареи должно быть.
Петр дал задний ход, уводя танк от опушки. Мы вылезли наружу. Какой радостью было вдохнуть свежего воздуха!
Прозвучала команда: «По машинам!» Стрелок-радист включил рацию на прием. Команда «Вперед, делай, как я!» прозвучала для меня неожиданно.