Кто-то из наших пехотинцев нашел в траншее ранец из телячьей кожи, а в нем — копченая колбаса да белый хлеб. Не иначе, сухой паек немцам принесли. Разделили мы еду по-братски да и съели ее мгновенно — настолько были голодными. Я даже вкуса не успел почувствовать: едва разжевав, глотал — так есть хотелось.
— Нет, так далеко мы не забирались, «языка» можно и поближе взять.
— В представителя партии большевиков целишься? — прошипел политрук. — Я тебя после боя в особый отдел отправлю.
— Не твоя забота. Дорогу к батарее покажешь?
Ну, в окопчик так в окопчик. Теперь уже самовольно в тыл уйти не могу, подумают — сбежал.
Я выбрался из танка и, прячась за деревьями, вышел к дороге. Немцы были от меня метрах в двухстах — явно готовились к атаке. Как поднимутся, выведу танк и — прямой наводкой из пушки. Помнить только надо, что на дорогу выезжать нельзя, иначе помешаю стрельбе сержанта.