Я сделал небольшой круг по улице и направился назад — по той же самой Железнодорожной улице. Шел и прислушивался: не раздастся ли впереди стук подкованных сапог немецкого патруля? Ходят ли патрули по поселку, я не знал, но остерегался встречи с патрулем, которая стала бы последней. Надежда — только на свои ноги. Потому я был готов в любую минуту метнуться в сторону, скрыться за домами, раствориться в огородиках, за сараями.