— Не отпустит! Как пить дать прибьёт обоих, как только Кэр подпишет бумаги! — с жаром заявил рыжий.
Я едва успеваю развернуться лицом к ближайшей несущейся на меня верещащей твари, один только облик которой вызывал содрогание. Морщинистая, грязно-серая харя с крючковатым носом, полная мелких острых зубов пасть и чёрные буркала, в которых сверкает ненависть. А вперед ещё протянуты кривые лапы с жуткими измаранными кровью когтями. Страхолюдная тварь…
— Э нет, — покачал я головой. — Или даёшь клятву или разговора не будет. Я своей душой рисковать не собираюсь.
Применение же к леди Энжель особых методов дознания на данном этапе сочтено мной нецелесообразным, так как ценность её сведений об агентурной сети наших заклятых друзей крайне сомнительна. Аквитанцы не могли не предусмотреть возможности захвата девушки живой.
Но мне-то что терять? Ну определит мне комендант какое-нибудь наказание за нарушение уложения "О городской страже", ну и что с того? Пошлю его лесом с такими подставами и преспокойно отправлюсь восвояси. Убивать меня он всё одно не станет. А из стражи пускай выгоняют…
Ослеплённый Краб отшатнулся от меня и принялся грязно ругаться. Рувийские боевые псы громко завыли. А я растворился в стихии Воздуха… На краткий миг ощутив себя совершенно невесомым… И, легко прорвав истончившуюся "Воздушную плиту", я вскочил на ноги и, будто на крыльях ветра, понёсся к окну.