– Святая мать! – выкрикнула девушка, падая на колени как подкошенная. – Образ… Спасителев… кровью заплакал!
Ученик Даэнура хорошо помнил уроки наставника. Не так уж часто приходилось ему хаживать по настоящим лабиринтам, но заклятье сложилось словно само. Проворно извиваясь, от ног некроманта поползли сотни и сотни чёрных, как сама темнота, змеек. Вверх, вниз, вперёд, назад. Они обязательно отыщут дорогу… однако и сами не останутся незамеченными. Святые отцы вряд ли упустят такой шанс, неважно, подстраивал Этлау этот «захват» или нет.
– Не истёк день?! – Император наклонился с седла, едва подавляя жгучее желание сгрести нергианца за шиворот и от всей души врезать в глумливо кривящиеся губы тяжёлым латным кулаком. – Ты не видел, что творилось на поле, нергианец?! Если б не дым, нас бы уже смели. Ни мечи, ни магия их сегодня бы не остановили. Этот дым – единственное, что нас спасло. Что спасло армию. Мы сможем дать ещё один бой – но не раньше, чем подоспеет твоя помощь, – с нескрываемым сарказмом закончил владыка Мельина. – Второй раз никто не поверит тебе на слово, адепт бесцветного Нерга.
Вместо ответа Хедин улыбнулся и приобнял брата за плечи.
– Стоит, повелитель, – вместо гнома ответила Сежес. – Баламут прав. Строители пирамиды, кем бы они ни были, поймали и замуровали здесь могущественного чародея. Он сумел оставить по себе память. Я чувствую… он умирал долго, пережив всех своих товарищей по несчастью, сходивших с ума, погибавших от жажды… Они лишили его возможности вырваться отсюда, но не смогли полностью отнять у него магию. Я думаю… он… ну да, конечно! Он оставил нам свой рассказ.
Нет, рано. Сейчас предстояло решить нелёгкую задачу – не просто обнаружить подпитывающее инквизитора влияние Сущности, но и показать это ему так, чтобы недоверчивый Этлау поверил сразу и навсегда.