— Киевский полк и порубежники будут на Васильевском шляхе, варяги же — где и раньше.
— Побереги-и-иго-гогось! — заревел из пыли Бурко и вдруг осекся.
— Выйдите, — повернулся к боярам Владимир.
— Сам же сказал: Калин кыпчаков не пускал еще, — сказал Владимир Муромцу. — Сегодня он нашу силу смотрел, подходы к Киеву сведал. Завтра — решающий бой, а кованой коннице за Ситомлью — раздолье. Стало быть — лучшему нашему войску быть там — дружине, белгородцам, туровцам и Заставе. С юга же — овраги да урочища, там коннице простора нет, там и гончары устоят.
— Да уж вижу, что никакой! — в сердцах бросил Муромец. — Свои товары небось не так считаешь.
— Илья! — хрипло крикнул Самсон. — Я тебе должен сказать...