Цитата #674 из книги «Илья Муромец.»

— Я — Илья Иванович, богатырь великого князя Владимира, старший над богатырской Заставой, — сказал он, обводя взглядом иудеев. — Кто здесь будет рав Ицок — у меня к нему дело.

Просмотров: 3

Он нес Илью к Киеву богатырским скоком, разве что прыжки были покороче. Бурко никогда не признался бы другу, но обратный путь для него давался труднее, то ли Илья отяжелел в порубе, то ли годы начинали наваливаться на круп. Бурко вдруг впервые осознал, что, похоже, это их последняя поездка. Будь ты хоть трижды богатырь (и богатырский конь), но семь тем есть семь тем. Бояны любят петь про воев, что бьются один с тысячью, а двое с тьмою, но кончаются такие песни обычно тем, что такому вою славу поют. Как ни странно, но страха он в себе не чуял. Только какая-то грусть, да и не грусть даже... В степи вечерело, тучи окрасились красным, солнце медленно опускалось в облачную пелену. «Ветрено завтра будет», — подумал конь. А послезавтра? А послезавтра может и не быть. Бурко осознавал, что ему грех жаловаться — мало какому коню было дано столько. Печалило одно — не успел осуществить свою давнюю мечту. Была, была у богатырского коня мечта, такая же необычная, как и он сам. Бурку не нравилось его имя. Было оно для него каким-то уж больно обыденным. Втайне мудрый зверь мечтал, чтобы называли его Ромой, Романом. Почему Ромой — он и сам себе объяснить не мог, но прикипел к этому имени. Лишь раз заговорил он об этом с Муромцем, но тот поднял коня на смех, сказав, что от века такого не было, и более Бурко об этом не заикался. Поговорить, что ли, теперь? Да нет, у Ильи мысли не о том сейчас. Видно, не судьба...

Просмотров: 9

— Ты иди, иди, — Чурило поднялся с колен и осторожно, под ручку, начал выпроваживать Илью из поруба. — У меня там, ну знаешь где, рассольчик, поправишься.

Просмотров: 4

Но как ни крути, плотник, гончар, портной — не воины, хоть посади на коней, хоть дай им мечи и копья, всех их битв — конец на конец на кулачках да с кольями. Степные волки, с детских лет приучавшиеся воинскому и разбойному ремеслу, рубили киевлян, словно скот на бойне, за одного своего забирая троих. И вот уже слабеет киевский натиск, и те, кто не силен духом, заворачивают коней, не в силах вынести ужас этой бойни, бегут, бросая оружие, позабыв про стыд. Но тем, кто бьется, некогда смотреть на это, храбрые рубятся с печенегами грудь в грудь, за себя, за свой город, за семью, что осталась позади, и часто можно видеть, как рассвирепевший смерд, отчаявшись достать врага оружием, получив уж по плечам, по голове, заливаясь кровью, тянется вперед, хватает врага, голой рукой останавливая саблю, и валится с ним под копыта.

Просмотров: 8

— «Да кто из нас двоих тут жид, ты или я?!!»

Просмотров: 6