Иудеи зашумели, но рав поднял руку, и воцарилось молчание.
— Я те щас так тпрукну — штанов не удержишь.
— Подожди, братко, чего до Киева человека томить? — Улеб соскочил с Мыша и бросил повод одному из киевлян.
— Княже, шли гонцов к мужам на север. Скажи: не ты их зовешь и не я. Русь их зовет.
— Мать честная, Пресвятая Богородица, — судорожно перекрестился Илья, глядя на раскинувшийся над Днепром лагерь.
Воеводы и богатыри переглянулись и дружно закивали — князь решил правильно, не убавить, не прибавить. Владимир усмехнулся — что же, не разучился еще полки водить, затем свернул пергамент и убрал в сумку, обвел взглядом собравшихся — все воеводы, бояре, богатыри.