Будь на месте десятника степняк с Воронежа или Тана, он давно бы уже лежал в высокой траве, зажимая храп коню и моля Высокое Синее Небо пронести богатыря стороной, но кочевья Угоняя были за Итилем, в южных отрогах Каменного Пояса. Он раскрутил аркан и ловко набросил петлю на шею уруса, затем накинул веревку на локоть и начал слегка придерживать коня. Нет нужды дергать — сейчас глупый мужик сам схватится за горло, пытаясь сдернуть с шеи волосяную смерть. Страшный рывок едва не выставил Угоняю руку из плеча. Печенег почувствовал, как уши визжащего конька проносятся у него между ног, по скуластому лицу хлестнула жесткая трава, а затем твердая степь очень больно ударила десятника по всему. Урус несся вперед, а Угоняй волокся за конем, ударяясь о землю то левым боком, то правым, то спиной, то животом. Наконец Бурко вылетел на курган. Один Бог знает, почему, но если на вершине степного бугра не стоит каменная баба, то обязательно лежит бел-горюч камень. Десятник в последний раз подскочил в воздух и гулко пришел лбом в валун. Веревка лопнула, и Угоняй забылся тяжким сном.