— Добрыня, вестимо, — пожал плечами возле стремени Алеша. — Он же из нас троих средний. Да и кому кроме него-то?
Тяжелые копыта ударили в печенежский берег.
— Что-то князя не видно или не доложили ему? — поспешил перевести разговор Илья.
— Сделаю, боярин, — в третий раз поклонился Людота.
— Рагдай! Ушмовец! — заорал Попович. — Ко мне!
Илья замолчал. Отвечать было нечего. То есть было, конечно, но богатырь понимал, что вот тут, этим старикам, ни про обиду, ни про службу верную, ни про богатырство свое да княжую неблагодарность лучше не говорить. Старики, давно стоявшие одной ногой в могиле, просто отмахнутся как от мухи и снова станут загонять острые гвозди правды в душу.