— Увидел, как вы по Подолу несетесь, выехал из города, стал здесь ждать.
— Убью! — люто завизжал богатырский зверь.
— Велеть не велеть, тут я тебе, княже, не вправе, — покачал головой Сбыслав. — Я воевода старшей дружины, сколько ее ни осталось. Я как муж мужа прошу, ты Русской земле в сильной воле и мужестве нужен...
Сбыслав и Улеб посмотрели на богатыря снизу вверх — благородное лицо Никитича было печально, но он улыбался.
— Языка взять думаешь? — одобрительно кивнул Лют.
Услышав вместо мужского рыка тонкий девичий голосок, Соловей крякнул и, оправив рубаху, повернулся к нежданной гостье. Первая мысль была — подшутили братья-дружиннички, прислали непотребную девку, но когда девушка откинула с головы простое покрывало, сверкнув золотом дорогих колтов, привставший было Соловей бухнулся обратно на ременчат стул — перед ним стояла племянница великого князя Забава Путятична. Быстрым разумом богатый гость засоображал, что бы это значило: уж не дело ли какое у князя к нему, да такое тайное, что никого, кроме родни, не пошлешь? Если так, княжна должна была явиться с охраной, а уж вооруженных его мужи, как ни пьяны лежали, не прохлопали бы. Но не успел новгородец додумать свою многомудрую думу, как княжна заговорила, и богатырю показалось, что полотняные стены крепко поставленного шатра падают ему на буйную голову. Забава Путятична с ходу заявила, что влюбилась в Соловья Будимировича и хочет за него замуж, так ему бы засылать сватов ко князю, а то можно до Пирогощей дойти, там и обвенчают, чтобы долго не думать.