— А что, плохо, что ли, что я девкам нравлюсь? — привычно завозмущался Попович.
— Ты меня слышишь? Ты, голь кабацкая! — крикнул Алеша и сам испугался своих слов.
— А если тебя в топь втопчут? — остро глянул князь.
— Ты, Илиос, не опасайся, мы тебя надежно посадим. Сразу не умерешь, клянусь. А потом к Киеву отвезем и на горке поставим, чтобы всем видно было, чтобы князь твой кровавым страхом изошел, чтобы...
— Это да, это не отнимешь, — согласился Улеб. — А далеко этот ваш Хлебный конец?
— Да бог его знает, — махнул рукой новгородец. — Уж больно братья осерчали, сам знаешь, купцов потряхивают... Пару раз мои караваны останавливали, да, узнав, чьи ладьи, отпускали. Ладно, черниговцы пришли?