— А что так? — удивился порубежник. — Муж видный, небедный, рода доброго...
— Гри-и-и... Грииивну!!! — завыл Гордята.
— Я была с ним обвенчана, — сказала Марья. — Он мой муж.
— Ну и поле, пес его побери, — пробормотал Алеша.
Теперь богатырь видел того, кто сидел на помосте. Тому было лет сорок, длинные усы и редкая борода свисали на грудь. Одетый в грубый белый халат и синие широкие штаны, он ничем не отличался от простого кочевника, если бы не золотой венец на голове. Лицо казалось обычным, но глаза... Илье случалось смотреть в лицо лютым зверям и лютым людям, даже таким чудам-юдам, что и вспоминать не хотелось, но сейчас он понял, что с трудом удерживается от того, чтобы не опустить взгляд.
— А мы его добудимся ли? — встревожился черниговский воевода, наслышанный о крепости богатырского сна.