Внезапно на сведенные судорогой лопатки Таррэна осторожно легли чьи-то удивительно твердые ладошки. Прохладные пальцы пробежались по обнаженной коже, как по струнам арфы, с неимоверной скоростью вычертив на спине вздрогнувшего от неожиданности эльфа идеально ровный круг, из которого в разные стороны брызнули две выразительные стрелки. Так, понятно: маленький умник предлагал рассыпаться и давал четко понять, что сумеет все сделать правильно. Ишь, какой самоуверенный…
– Обязательно надо было все испортить? Да? Я, может, со всей душой, обходительно, нежно… а вдруг на самом деле остепенюсь? Чего лыбишься, морда? Я серьезно!
– Ладно, ладно, – юноша уныло вздохнул и послушно направил скакуна к суровому опекуну. – Уже и пошутить нельзя.
На Лиаре воцарился долгожданный мир. Потрепанные и изрядно обескровленные, Рода бессмертных надолго ушли в тень, позволив людям занимать опустевшие равнины и стирать с лица земли свои полуразрушенные города. Наказы Изиара блюлись свято: ни одной войны между расами больше не случилось, хотя междоусобиц внутри каждой прошло немало. Прошлое слишком крепко врезалось в память даже короткоживущим смертным, а потому правители Интариса, которым странным образом достался кусочек Амулета (говорят, Светлый Владыка отдал его далекому предку нынешних королей за то, что тот человек спас ему жизнь), до сих пор свято хранят эту бесценную реликвию.
– Таррэн, ты почему в таком виде? – изумленно обернулись Светлые, красноречиво пробежавшись глазами по его босым пяткам, распущенным волосам, широкой волной покрывающим сильные плечи, и особенно – по обнаженному торсу, поблескивающему в свете звезд прозрачными капельками пота.
– Не надо, – отозвался Дядько. – Вони скоро и без него будет предостаточно. Просто прикопайте по-быстрому, и все: после эльфийской стали еще ни один волкодлак не ожил. Но если не желаете рисковать, башку ему отрубите. Так вернее будет. Желательно сейчас, пока солнце не взошло, и он не перекинулся обратно, а то потом… может, и не решитесь.