– Это ты не почуешь, потому что нос забит не тем, чем надо.
На какое-то время у меня потемнело в глазах, а в ушах зазвенело так отчаянно, что я даже решила, что все это просто почудилось. Но потом неистовый звон начал постепенно стихать, боль в груди тоже успокоилась, но зато вместо нее пришел дикий холод, как будто я к морозильной камере прижалась. А потом где-то высоко над головой раздался истошный многоголосый вопль и яростный рев, перемежаемый пронзительным визгом и звуками рвущейся под острыми зубами плоти.
– Хорошее напутствие, – одобрила я, едва не рассмеявшись. – Не забудь снабдить им каждого проезжающего рейзера. Думаю, они будут счастливы.
– Вот оно как? – протянула я, изучающе поглядывая на мечущуюся в чужом тебе Тварь. – Выходит, Жрец все-таки протянул сюда свои лапы? И выходит, хотя бы в чем-то Берон был прав: Жрецу нужна эта Долина? Зачем? Говори!
Я спокойно отвернулась от брата, намереваясь предаться мечтам о грядущем блаженстве, однако, как всегда бывает по закону подлости, коварная тетка-судьба бессовестно испортила нам хорошее настроение. Из-за нее, негодницы, как только мы приблизились к воротам Хара, все мои планы пошли прахом. Рассыпались в пыль, как Твари под солнечным светом. Просто исчезли, растаяли туманной дымкой. И все потому, что на этот раз на воротах нас уже ждали. Причем, ждали давно и, судя по решительно вышедшим из города вооруженным людям, ждали именно нас.
Собака метнула на сжавшегося хищника уничижительный взгляд и с достоинством потрусила прочь. Рейзеры ошарашено переглянулись, когда мы слаженно вздохнули и отправились следом. И еще больше оторопели, когда лежащий на земле оборотень не только не кинулся следом, требуя мести за «болвана» и «придурка», но пристыжено прижал уши к голове, вжался еще глубже в землю и так жалобно заскулил, что даже мое сердце не выдержало.