— Я вернулся только в полпятого. Отвезти тебя домой все равно бы не смог — не то состояние. Хочешь вишен?
— Ха-ха-ха. Он не пьян. Так где же твои сигареты? А? Спорим, ты…
Я надеялся, что в день нашего с Банни обеда будет прохладно, так как мой лучший пиджак был из темного кусачего твида, но в субботу, когда я проснулся, на улице уже стояла жара и было понятно, что это только начало.
— К сожалению, делал — когда слушался тебя, — прошипел Чарльз.
— Господи, Генри, я до сих пор боюсь заходить к тебе в ванную, — содрогнувшись, сказал Фрэнсис. — Раковина в потеках крови, на крючке эта твоя ужасная бритва… На нас живого места не было.
«Ну, значит, в воскресенье, где-то, кажись, после обеда, вон к той вон колонке подъехал кремовый „ле-манс“, не новый, года так уже три-четыре…»