— Надо сказать, она довольно фотогенична, нет? — заметил Генри, когда пошла реклама.
Я встрепенулся и подался вперед. Прямо перед нами, на другой стороне улицы, находился маленький хэд-шоп — бонги, гобелены, пузырьки «Раш», а также всевозможные травы и благовония на полках за прилавком. Единственным, кого я там когда-либо видел, был унылый, траченный молью хиппи в бабушкиных очках — хэмпденский выпускник и владелец этой убогой лавочки. Но сейчас на фоне небесных карт и единорогов я с изумлением узрел Генри. Он стоял у прилавка, сверяясь с записями на листке, который держал в руке. Хиппи начал было что-то говорить, но Генри, оборвав его на полуслове, указал на полку за его спиной. Хиппи пожал плечами и достал оттуда какую-то бутылочку. Я наблюдал, затаив дыхание.
— Что-что? — переспросил я, подумав, что неверно понял.
— Это как раз было первое, что они у меня спросили.
Она достала из кармана сигарету — «Лаки страйк», с щемящим чувством заметил я, любимая марка Генри.
Знала бы она, что Генри заботливо снабдил его виски, подумалось мне.