– Ты, – подтвердил я. – Каждый из нас делает свое дело. Я сумел найти, но мои длани, как и руки Гугола, не настолько чисты… гм… с точки зрения святого Георгия, чтобы даже лапать. Зато ты…
Конь подошел к трупу хозяина, опустил голову. Под красивой попоной он выглядел обычным рыцарским конем, только острый рог во лбу казался из другой оперы. Красиво вырезанные аристократические ноздри задергались, раздулись. Конь тряхнул гривой, снова тщательно обнюхал труп, все еще не веря. Потом вскинул голову и посмотрел на меня. Глаза его были красные, как у Шургенза. Рог смотрел прямо мне в грудь. Взгляд мне показался слишком прицельным, словно вот сейчас невидимый палец ложится на спусковой крючок.
Конрад пронзительно взглянул поверх голов. Двое всадников протащили вперед из задних рядов несчастного Хегерта, за ним с плачем протискивалась его жена. Хегерт рухнул на колени перед конем Конрада.
Ноги призрачного человека коснулись земли, но ни травинка не шелохнулась под его весом. От всей фигуры лучи, на пламенном лице из глаз бьет огонь, еще более яркий, чем лучи, а голос, я подозреваю, звучит больше в моем черепе, чем колышет воздух.
– Почему?.. Если честно, я и сама не собираюсь этого делать, но… почему это важно вам?