Конь подошел к трупу хозяина, опустил голову. Под красивой попоной он выглядел обычным рыцарским конем, только острый рог во лбу казался из другой оперы. Красиво вырезанные аристократические ноздри задергались, раздулись. Конь тряхнул гривой, снова тщательно обнюхал труп, все еще не веря. Потом вскинул голову и посмотрел на меня. Глаза его были красные, как у Шургенза. Рог смотрел прямо мне в грудь. Взгляд мне показался слишком прицельным, словно вот сейчас невидимый палец ложится на спусковой крючок.