Раздраженно мотнув головой, я допил чай и поймал на себе удивленный взгляд Михаила Григорьевича.
— Да и дела подзатянулись, — досадливо поморщился Михаил Григорьевич.
— Точно, — кивнул я и запрокинул лицо к затянутому серыми облаками небу, с которого падали редкие пушистые снежинки. — Тут недалеко.
Пока через границу не перейдем, весь как на иголках буду. Обнаружат случайно трупы, и кто знает, как дело обернется. В лучшем случае откупиться получится, а могут и к стенке поставить. Легко.
— Держи. — Напалм кинул мне пластиковую коробочку и предупредил: — Больше двух в сутки нельзя.
— В яму! — скомандовал я, и тут не выдержали петли ворот оставленного нами бокса. — Напалм, жги!