— Ничего, живу потихоньку. Вернёшься, заходи как-нибудь.
Я молча усмехнулся, глянул на закопченные стены цехов с вздымавшимися к небу трубами, и вдруг понял, что сейчас меня будут убивать. Что моя голова мелькнула в перекрестье прицела, и стрелку осталось только нажать спусковой крючок. Просто нажать спусковой крючок — и мозги некоего Евгения Максимовича разлетятся по дороге, пятная бурыми брызгами серый снег.
— Колдуны то, колдуны се, — фыркнул пиромант. — А толку от них, как кот наплакал! Лучше б вон узкопрофильных специалистов привлекали. Сколько уников без работы сидят!
— Не… — уже отмахнулся я, но в голове будто щёлкнуло что-то.
— Подозревают умышленное убийство, — вздохнул я. — Так что завтра в двенадцать мне надо быть на Рижской, 2а.
Но первыми заявиться на ужин у нас, разумеется, не получилось. Когда вошли в просторное помещение, сплошь заставленное длинными столами, там уже оказалось полным-полно народу.