Новоприбывшие едят меня преданными взглядами, я кивком указал им на тарелки.
– Молодец, – одобрил я. – Уметь брехать искренне и глядя в глаза – это искусство доступно только женщинам и политикам.
Я вздохнул, надел на лицо бодрое выражение и вышел к столу с бумагами почти подпрыгивающей походкой, вот какие мы все счастливые и как нас всех должны распирать радость и всеобщее ликование.
– Что, – сказал я сварливо, – уж и по бабам нельзя? Хотя бы в глубоких мудрых раздумьях?
– Да уж, – согласился я, – регент зря терять время не будет. Но меня радует, что все здесь тихо.
Он вздохнул, на чистом челе наметилось место, где со временем появится морщина, а на лице обозначилась душевная мука.