Она обернулась, на меня в высокомерном удивлении взглянули ее огромные прекрасные глаза с длиннющими ресницами, что сразу бросили густую тень на бледные щеки, но лишь оттенили удивительную синеву гляделок.
– Как будет угодно вашей светлости… Если понадоблюсь, только позовите!
Я сдал меч, двое отправились со мной, оба держат копья наготове и думают, наивные, что для меня этого достаточно.
– Нет, давай щас! Это же самый интересный разговор на свете!.. Как можно говорить о чем-то еще, как не о работе?
– Смертельно, – прошептала она в слезах. – От таких ран не выживают…
– Увы, тогда бы я не залез с тобой под одно одеяло. Моя высочайшая и просто предельная нравственность и целибат не позволили бы мне, ага, но если я человек… сама понимаешь, человеку можно все и даже больше! Широк человек, широк, как сказал лорд Федор, и вот, глядя на тебя, мне совсем не хочется этого человека суживать…