В зале загалдели довольные голоса, что да, все на их плечи, а короли там только пьют да жрут, отращивая животы, не то что великий Гиллеберд, который даже в свои преклонные вроде бы годы брюхатил женщин и мог запрыгнуть на скачущего коня.
– Трусы… – Он взглянул с непониманием. – Ваша светлость?
Когда я решил, что начинает что-то наклевываться, со стороны озера раздался визг, Изаэль и Бобик мечутся у кромки воды и верещат, как две макаки.
Богато украшенные колдовскими символами стены, но комната абсолютно пуста, если не считать один-единственный стол, хотя его трудно им назвать, скорее – подставка для огромной книги, толстой и с виду весьма древней. Рядом на свободном краешке небольшой человеческий череп, похожий на детский, в лоб вставлен крупный рубин.
– Только одно?.. Звучит двусмысленно. А почему поневоле?
Несмотря на неподвижное лицо, покрытое толстой чешуей, исключающей мимику, я чувствовал ее неуверенность и даже страх, глаза смотрят неотрывно, рот уже почти закрылся, хотя по легкому шипению понимаю, как старательно перебирает заклинания и пробует одно за другим.