«Петр, все хорошо. Говори, но не обращайся ко мне лично. У нас не будет времени на повторную чистку записей».
…С грудой альбомов я вышел из дома. Маши внизу уже не было, и рептилоида тоже. Я оттащил альбомы в дальний угол сада, где в детстве жег костры и строил каждое лето шалаш. Бросил их на жухлую траву.
Закрыв люк я присыпал его землей и опавшей хвоей. Пригибаясь побежал по леску. Оттаявшая рубашка мокрым компрессом обтянула тело. Надо было оставить ее на решетке фильтра. Или в снегу закопать. Все равно никакой пользы от одежды не было.
— А он и не прекращает, — серьезно сказала Эльза. С юмором у нее было куда хуже, чем с русским языком. — Ну, как, захватишь?
— Какое пиво! — возмутился Данилов. — Кросс, сауна, бассейн. И без никаких!
— Петя? — голос Данилова был не просто тревожным — убитым. — Петя, у нас несчастье.