— Я — друг… — прошипел рептилоид. — Я — друг, я — друг…
Алешка явно огорчился, но постарался виду не показывать.
О чем они думали, мои незнакомые и молодые родители, в ту последнюю минуту, когда самолет, потеряв управление, кувыркался, приближаясь к земле? Обо мне, может быть. О том, как правильно сделали, не взяв меня с собой.
Ведь будет становиться все хуже и хуже. Мы деградируем. Стремительно, бесповоротно. Превращаемся в расу идиотов.
Маша в обсуждении не участвовала. Молча ела, поглядывая на деда, лицо у нее раскраснелось, и стало даже симпатичным. Она ведь действительно в него влюблена, черт возьми! Я почувствовал какую-то нелепую, безумную ревность. Замечает ли дед ее поведение? Или, как истинно кабинетный ученый, не способен применить свои знания, когда они касаются его лично?
Голос светловолосого типчика долог и вязок. Он успел выскочить в тамбур и вернуться с лопатой. Держит ее неумело, похоже, не для всех в санатории обязательна трудотерапия…