— Ждете?! — переспросил тот возмущенно. — Чего!
За игрой Курт почти не следил, без особенного усилия прореживая армию неприятеля; помощник передвигал фигурки лениво, не слишком раздумывая над ходами и явно не заботясь о выигрыше, исполняя обязанность противника лишь ради видимости. Сегодня, однако, напряженных баталий и не желалось — сейчас это апатичное перетаптывание с клетки на клетку было наилучшим фоном для мыслей, каковые, следовало признать, переминались так же вяло с ноги на ногу, точно позабывшие урок школяры. Сейчас эти мысли надлежало выстроить, наделить порядковыми номерами по степени значимости и вероятности воплощения и соотнести с предпринятыми мерами, убедившись в том, что сделано все возможное и ничего не упущено.
Помощник бросил взгляд на мрачного, как преисподняя, Хагнера, замявшись на мгновение, и, молча кивнув, развернулся, направившись следом за постояльцами.
— Хохмач, — покривился Ван Аллен ядовито. — Не по колдовству, майстер помощник инквизитора, а по магии. Уж наверное вы оба должны понимать разницу… Не о том, как правильно завязать узел на березе, чтобы сдохла соседская корова, а как и какое движение собственного духа надо совершить, чтобы, к примеру, человеческое сердце остановилось или кровь закипела прямо в венах. Но и это еще не все.
— Бьете ниже пояса, — заметил тот угрюмо. — Только это ни к чему. Я уже говорил — у меня нет выбора.
— Полно тебе, Ян, — с облегчением опустившись на табурет, вздохнул Курт. — Когда ты ворвался сюда, в аффекте и на взводе — быть может, и сделал бы то, о чем после пожалел бы; но не теперь.