— Ты думаешь… — тонко прошептала Мария Дишер, прижавшаяся к стене, — ты думаешь… она что-то сделала с собой? Чтобы волку не попасться?
— Он прав, майстер инквизитор? — нахмурился тот. — Вы не будете принимать в расчет нашу точку зрения?
— В одном Ян был неоспоримо прав: пора бы уже понемногу сбавлять свою опеку. Когда мы сумеем отсюда выбраться, и Максом займутся те, кто сможет помочь ему освоиться — тебе уже не надо будет прятаться, скрываться вместе с ним, трястись за него; он будет в безопасности, под присмотром, а главное при деле… Дети взрослеют, Амалия. Это непреложный закон природы. Взрослеют и уходят в свою жизнь; ведь ты не думала, что будешь при нем до старости.
— И желчные. Нахожу этому подтверждение каждый день по нескольку раз.
— Ну… — неуверенно отозвался помощник, спешно собирая мысли под пристальным, испепеляющим взглядом своего начальства. — Я подумал — если его убить, то, быть может, остальные разбегутся.
— … частенько, — влетел вместе с возвратившимся Вольфом обрывок его речи. Новоприбывший кивал, слушая его с придирчивостью и на ходу дыша на руки. — Вообще, конюшня и без того теплая — на семи ж ветрах стоим, придорожное заведение; кто строил, не дурак был. Стены не свищут, камень изнутри выложен досками — ну, сами ж видели. Но все же печь растапливать туда прихожу — на ночь уж точно; ну, и днем, бывает.