— Да неужто, — покривился Карл Штефан, дыша на покрасневшие руки, и с готовностью направился к лестнице.
— К сожалению, — согласился Хагнер. — Но кто тебе сказал, что ты можешь выбирать за меня мою жизнь?
— Ай, брось. Ничего оскорбительнее последней новости она уже услышать не может.
— Нет. Пухнет — это да, но не болит. Слишком незнакомая ситуация, слишком чуждая тема.
— Вервольфом становятся только так, — твердо повторил Ван Аллен. — Это доказано веками исследований. Только передачей из поколения в поколение.
— «Везунчик» — это, думаю, ты поспешил, — отозвался он с усилием, приняв протянутый кем-то клочок мягкого полотна, и, отерев глаз, прижал ткань ко лбу. — Если судить по опыту таких же счастливчиков из нашей зондергруппы, жить мне осталось часов десять.