— Да то, — снова влез крестьянин, — что раненый зверь еще опасней. Еще страшней. Бог ведает, что взбредет ему в голову.
— Нет, не значит. Они могут быть здесь. Могут появиться тут через час или завтра утром, или через неделю — когда обследуют другие места, вычеркнут все варианты. Здесь я один, это был мой след. Придется рассчитывать только на себя.
— Это еще почему? — возмутился неудачливый любовник. — А если эти твари еще там, если они меня ранят, если я доберусь до двери из последних сил и просто не смогу ничего сказать? Меня оставят там издыхать?
— Не стоит тебе этого видеть, Макс, — наставительно сказал Бруно. — Вернись.
— А как еще их можно применить, такие способности? — возразил тот, отирая взмокший лоб ладонью, и, прокашлявшись, уточнил: — И как такое чудовище может спорить с собственной натурой?
— Ты… — задохнувшись, выговорил Ван Аллен, — ты… И ты, святоша доморощенный, все это время молчал?! Слышал, что мы тут говорим — и молчал?!