В глазах Халка блеснули серебристые льдинки, а губы сложились в недобрую усмешку.
Как доктор мог узнать о смерти Теда, когда того еще не было в изоляторе? И опять де — еще даже нет двух часов! Что это тогда за бумага и зачем она вообще составлена наперед? Что происходит в этом странном месте? Я ведь видела охрану, бьющую Теда, видела его лежавшего в песке. Видела, как его вносили в изолятор. Куда его дели, и как доктор обо всем узнал, написал и подписал? Это что — сговор?
— Почти четыре года. Шерин, я пытался честно работать. Я горбатил спину на самых тяжелых и проклятых работах, ведь убийце здесь даже нормальной работы не дадут.
Голос его оказался под стать внешности — аккуратный, негромкий, но как-то по-особенному проникновенно звучащий.
А я шагала вперед, поднимая облачка пыли, и счастливо улыбалась.
Он повернулся и посмотрел мне в глаза, отчего во мне что-то сжалось. Столько в них было чего-то непонятного — болезненного и тоскливого.