Вот понимала Наташа, что тетя поддразнивает ее, и все равно сердилась. Не так чтоб уж очень сильно, но… Да и сердитость-то ее была лишь пеной и в любой момент могла перейти в веселый смех. Все-таки всерьез на госпожу Клонье сердиться было совершенно невозможно. Она даже ругала в своей неподражаемой манере, пробирающей, но совершенно необидной.