— У нас другие обычаи. Впрочем, как и во всех других местах, — пожал плечами Вадим.
— Похоже, ты не очень хорошо относишься к этим странам, — поинтересовался Вадим.
— Да уж, штаны бы ему не помешали, — рассмеялись воины.
Рыбалка у северян тоже была необычной. Это Вадим понял после того, как увидел, на чём именно они собираются выходить в море. Несколько лёгких каяков, или пирог, или как оно там у них называется, в которые садилось по два человека с гарпунами и какими-то надутыми мешками.
Испуганно вздрогнув, Налунга осторожно перебралась поближе к костру и, устроившись на брошенной кем-то попоне, свернулась в клубок, боясь даже пошевелиться. Боль, страх, переживания прошедшего дня не давали ей уснуть, но она даже не пыталась заговорить с кем-то из новых товарок. Они ясно дали ей понять, что не простили её жестокости и придирок.
— Мне сложно это объяснить, но я видел эти места там, в своём времени, и теперь не могу поверить, что здесь всё не так, как я знаю.