Первым клеймили купца. Один из воинов, разжав ему челюсти, кузнечными щипцами оттянул язык и одним взмахом кинжала отсёк его. Стоявший рядом Рольф тут же прижёг остаток куском раскалённого железа, и над кораблём раздался душераздирающий визг. Прижав купца коленом к доскам палубы, гигант приложил к обнажённому плечу раскалённое клеймо.
Не найдя ответа на свои вопросы, юная королева отправилась в свои личные покои и, раздевшись, улеглась в постель. Две девочки-рабыни обмахивали её опахалами из страусиных перьев, но эта прохлада не приносила ей успокоения. Проворочавшись на шёлковых простынях до полуночи, Налунга поднялась и, небрежным жестом выгнав рабынь из комнаты, подошла к окну.
— Ты это мне рассказываешь? — мрачно спросил Вадим.
Обложив будущее кострище камнями, Налунга с трудом подкатила туда же несколько валунов побольше, расставив их равнобедренным треугольником. Это были места для ищущего, вопрошающего и отвечающего. Устало вздохнув, она ещё раз проверила правильность расположения кострища и камней стульев и, убедившись, что менять ничего не нужно, вернулась в дом.
— Требуют вернуть им захваченных девушек и, прости, госпожа, твою голову.
«У этого бабуина шкура толще, чем у бегемота», — подумал он, делая несколько быстрых шагов назад.