Ками мигом вскочила на бокс с бесчувственным телом Санька, подпрыгнула и исчезла в проеме люка. Я еле удержал Маню, которая вдруг возгорела желанием последовать за ней.
— Не переживайте, — стал кланяться пестрый человечек, — ваш транспорт будет полностью отреставрирован. Ваши вещи доставят в ваши номера в отель. Добро пожаловать на Себек! Меня зовут Норчун. Я — ваш гид, переводчик и помощник на все время вашего здесь пребывания. Также вы можете полностью на меня положиться во всех вопросах, связанных с соревнованиями, — Норчун открыл лежавший у него на коленях плоский ящичек, внутри которого в гнездах лежало четыре достаточно широких, пластиковых с виду браслета. — При этом я настоятельно прошу вас надеть вот эти самые информационные браслеты, служащие как средством связи, так и Универсальным пропуском — детектором личности, что очень облегчит ваше пребывание здесь. Также этот браслет является универсальным платежным средством: с его помощью с ваших виртуальных счетов будет сниматься плата за, скажем, ужин в ресторане или покупки сувениров, которые, без сомнения, в память о Себеке вы захотите приобрести…
— Это автономный медицинский бокс. При надобности он и нужное лекарство Саньку введет, и вентиляцию усилит… — Нэко повернулся к голографическим экранам. — Смотри, сколько народа сюда устремилось, надо же… Сейчас здесь может быть очень неуютно.
— Почему здесь так темно? — спросил я, не надеясь, впрочем, на адекватный для моего восприятия ответ и в глубине сознания опасаясь, что попросту потерял зрение.
Я время от времени поглядывал в бинокль на склон и на вершину горы, но, действительно, никакого шевеления пока не замечал. Данилыч спрашивал меня не в первый раз, как будто если бы я что-то узрел, то не поделился бы с ним такой информацией. Конечно, я ему сказал это после первых вопросов, и он даже согласился, но через пять минут снова обратился ко мне, словно от меня это зависело: «Ничего не видно?» Видимо, таким образом Данилыч сбрасывал напряжение, и незачем было лишать его этой отдушины.