— Это автономный медицинский бокс. При надобности он и нужное лекарство Саньку введет, и вентиляцию усилит… — Нэко повернулся к голографическим экранам. — Смотри, сколько народа сюда устремилось, надо же… Сейчас здесь может быть очень неуютно.
— Почему здесь так темно? — спросил я, не надеясь, впрочем, на адекватный для моего восприятия ответ и в глубине сознания опасаясь, что попросту потерял зрение.
Я время от времени поглядывал в бинокль на склон и на вершину горы, но, действительно, никакого шевеления пока не замечал. Данилыч спрашивал меня не в первый раз, как будто если бы я что-то узрел, то не поделился бы с ним такой информацией. Конечно, я ему сказал это после первых вопросов, и он даже согласился, но через пять минут снова обратился ко мне, словно от меня это зависело: «Ничего не видно?» Видимо, таким образом Данилыч сбрасывал напряжение, и незачем было лишать его этой отдушины.
Даже в тусклом свете от мониторов по обеим сторонам пульта управления я увидел, как вылупил на меня глаза Санек и недоуменно оглянулся обычно невозмутимый лейтенант.
— Я не умею разговаривать с девушками, — извиняющимся тоном пробормотал я, поднимаясь.
Вы замечали детекторы возле касс в супермаркетах?