— Ага, — ответил я. — Верю, отчего же не верить!
Когда мы вышли из лифта на открытую площадку, где стояло несколько местных летающих аппаратов, там уже был наведен полный порядок: тела каких-то людей указывали на то, что нас все-таки ждали, и на то, что они ну никак не ждали появившуюся совсем с другой стороны Ками. Одна из стоявших на площадке машин спокойно чадила прозрачным дымком без пламени: видимо, ее зацепили взрывы гранат, которые были слышны из лифта и которые так ловко применяла Ками. Несколько темных выщербленных пятен на покрытии взлетно-посадочной площадки и явно разбросанные взрывами тела свидетельствовали о том, что это были все-таки гранаты. Сама девушка еле заметно улыбалась, сидя в другом летающем аппарате, окрашенном в такой же небесно-голубой цвет, как и халаты медиков-мясников.
Теневые авторитеты аж привстали со стульев. Их серый телохранитель сунул руку за борт камзола, но оружие пока не доставал.
— Она очень своенравна, простите великодушно.
— Ладно языком трепать! — Данилыч, похоже, не рассердился, но кулаком штурмана ткнул в бок изрядно. — Хоть сам себе хозяином буду. Вон, Ермак и Вержбицкий, живут же себе и в ус не дуют!
— Умный, да? — Дядька откинулся на спинку стула и пожал плечами в коричневом — терпеть не могу этот цвет одежды! — пиджачишке.