Не очень логично это прозвучало, но, видимо, достаточно впечатляюще. Вряд ли они были заинтересованы в том, чтобы транспортировать мой труп. Да и живое существо, отчаянно вырывающееся, тоже нелегко поднять по этой лестнице. А по всему было видно, что сопротивляться я намерена отчаянно.
– Лучше о своих неприятностях подумай. Вижу, что ты еще не созрела. Ну и сиди, раз тебе там хорошо!
– Нет, но… – начал он. И понял, что заврался. Слишком легко поверил, что я пьяна, и потерял контроль над собой.
Я не знала, что такое «па дри», да и вообще не поняла ни слова из того, что он говорил, то есть слова-то сами по себе были понятны, но что все это означало? Смутно я сознавала, что мне доверена какая-то важная тайна. А важные тайны отличаются тем, что неизвестно для чего они существуют.
Начались прения. От пыток большинством голосов отказались, ибо никто из присутствующих не мог гарантировать, что они не скажутся отрицательно на моей памяти. Отказались так же и от мысли поручить кому-нибудь войти ко мне в доверие или возбудить во мне страстную любовь – главным образом из-за отсутствия подходящего кандидата. В конце концов было принято решение обращаться со мной как с тухлым яйцом, то есть бережно и осторожно, до тех пор, пока я не выдам тайну, после чего стереть меня с лица земли, ибо я слишком много знаю.
Ближе к носу обнаружилась еще одна лесенка, ведущая вниз. Сойдя по ней, я оказалась под салоном, открыла следующую дверь и поспешила закрыть ее, невольно закрыв и глаза. Там находилось машинное отделение, то есть нечто совершенно мне чуждое, непонятное и страшное. После недолгой борьбы с собой я все же открыла вначале дверь, потом глаза и недоверчиво осмотрелась, стараясь выявить аналогию с автомобильным мотором.