И тут вместо мата, вместо обычного «к херам из списков» Попов выслушивает повесть о том, что вредно пить, как потом приходишь домой и жена не разговаривает, дети шарахаются и вообще, вообще…
— Раньше надо было говорить, — делает себе ответственное лицо старпом и завинчивает печать.
Утро. Сейчас наш командир начнет делить те яйца, которые мы снесли за ночь.
— Что это такое?! — воскликнул главком. — Что это? Что?! — всё тыкал и тыкал он в нашу малюсенькую единицу, а штабисты его всё не понимали и не понимали.
Заму нашему новому сколько раз объясняли, что бывает в трубе остаточное давление воздуха, что всё это проверяется по манометрам: есть там давление воздуха или его там нет; сколько раз ему говорили: если ты удачно сходил в гальюн, так ты головку-то свою подними и посмотри на манометры: если стрелка отклоняется, значит давление в трубе есть и его надо стравить вот этим клапаном, и пока не стравил, нечего на педаль давить, как на врага, потому что воздух вырвется и всё это дело удачное из унитаза как даст! — и будешь ты весь в… как уже говорилось, в пене морского цвета. Так нет же! Наш зам вечно рот свой откроет и давит на педаль, как очарованный.
Всем в этом мире правит помощник. Всё на нём. Тайн в службе для Шуры не существует. Семёна романтики в душе его уже взошли чирьяками, а зад с определённых пор стремительно обрастает ракушками.