— Ну как? Полегчало? В задницу-то не отдоёт? — заботливо склонился он к меху. — Эх ты, при-ро-да… гемо-р-рой…
— И-и-я!!! — крикнул он в прыжке, а потом заорал. — ВРШ — четыре с половиной!
— У нас разрешение есть, — задуревшим с дороги голосом прошептал капитан: он всю дорогу, в минус двадцать, ехал сверху.
Пестренькая бежит от него со всех ног к главному петуху и за него прячется, а вспомогательный пробегает мимо, делает круг и на беленькую курочку, не отдышавшись, с разбегу заскакивает, вроде бы он за ней и гнался. А через пять минут опять пестренькую подкарауливает. Подстережет, погонится, не догонит и опять беленькую с досады охаживает со всего размаха. И так целый день. А беленькая так его любит и клюв ему чистит и перышки.
— Да, — говорит интендант и смотрит преданно. — Он всегда за один раз графин вина выдувает.
— Че-го?! — спросил наш Вася-адмирал, дипло-омат херов.