У него была молодая жена. Придя с моря, он всегда ей звонил и оповещал: «Гони всех, я начал движение», — и жена встречала его в полном ажуре, как у нас говорят, по стойке «смирно», закусив подол. И он никогда не находил свои в беспорядке брошенные рога. Всегда всё было в полном порядке.
— Слушай, что стряслось во вселенной? Умер кто-нибудь из высшего командования или съели твой завтрак?
Командир роты, прозванный за свой нос, репообразность и общую деревянность Буратино, даже не подозревал, что ночью на заборе может быть так хорошо. Он сидел минут двадцать, переодетый в форму третьекурсника, в надежде поймать подчиненных, идущих в самоход.
— Ломайте… ломайте… ломайте, — перебирая помертвелыми губами, бормотал, как в бреду, заместитель командира по политической части.
Стараясь не загреметь, он зажег свет в микроскопической передней и, не раздеваясь, вошёл в комнатку, чтоб обнаружить и поцеловать теплую жену.
И придумывает всё это зам. Наш весёлый. Массовик с затейником. Мальчик с пальчиком. Это он веселит один народ руками другого народа.