Колюша на перекладных был в Мурманске через три часа. Просто повезло юноше бледному. А в аэропорту он был через четыре часа. Сел в самолёт и улетел в Ленинград. Ровно в семь утра он был уже в Ленинграде.
Что-то с ним после этого произошло, что-то случилось: он дёрнулся как-то особенно, а потом наклонился к моему лицу и сказал раздельно и тихо: «Следуйте за мной…».
Петрович росточка махонького, но влить в себя мог целое ведро. Как выпьет — душа-человек.
При уходе и переводе с флота принято воровать что-нибудь на память: какой-нибудь кусочек сувенирного краеугольного кирпича могучего исполина, именуемого — «флот», кусочек чудовища…
С тех пор я жил на верхней полке двухъярусной койки, а подо мной жил Иван Трофимович.
— А в Абрам-мысе водку по прописке продают…