Моряки берут (эту хреновину) и в соответствии о инструктажем задвигают: оттаскивают на торец пирса и — раз-два-три («Тяжёлая, гадость») — размахнувшись, бросают её в воду.
— Здравия! Желаю! Товарищ! Адмирал! — мичмана замкнуло.
— Ах, курвы, мокрощелки варёные, электриков всех сюда!
— Ну-ка, доложи, это что? — ткнул Петрович в стяжную ленту замовского ПДУ.
— Раз-бу-ди… ме-ня… — говорит он собрату, совсем издыхая, — я посплю только… двадцать минут… а потом… мы пойдём… в РБН… — и затих. Он лежит, как мёртвый, с мраморным лицом и полуоткрытыми глазами. И собрат будит его. Раздаются ужасные стоны. Стоя на четвереньках, он пытается встать. Встал. Пошёл. Сам пошёл. Под душ. После душа он готов в РБН…
— Саня, — говорил он мне, слегка успокоенный, — отгадай загадку: какая наука изучает поведение зама на корабле?