— Это ты как наши крылья назвал? — подозрительно тихо спросил Онтеро. — Тебе что, жить надоело? Такого оскорбления не может стерпеть ни один вольный айран!
— Это в нем его эльфийская натура заговорила! — обличительно сказал Валерка. — Вот скрытные они, эти эльфы!
Так. А что это вон там выползло из леса? Какая-то темная масса. Вы знаете, как светятся гнилушки? Я вот не знал. Слыхать — слыхал, а вот увидеть не приходилось. Но свет двух блюдец, которые там загорелись, никак иначе охарактеризовать было нельзя. Именно так могут светиться эти самые гнилушки, и никак иначе.
— Ты ли это, благородный Владиэль? — неуверенно спросил кавалер.
— Ну что, это есть наш последний и решительный, — обреченно выговорил я, извлекая клинок и поворачиваясь лицом к преследователям.
— Потому что у нас под боком пустыни нет, — отрезал я. — Ты что, не видишь, что он из почвы растет?