— Ну, время есть, — она вздохнула с облегчением. — Это такая редкость, когда есть время…
Ирина бегом вернулась в кухню, где Лиза пудрила нос, держа перед лицом зеркальце. Ирина посчитала это хорошим знаком: девочка оживает.
В офисе ничего не изменилось. Разве что с кухонного стола исчезла клеенчатая скатерть с надписью «В моей смерти прошу никого не винить», а на ее месте появились пластиковые салфетки с видами Голландии: мельницы, пастушки, коровы.
Ирина рассчитывала, что имя внучки окажется ключом к его вниманию. Но вряд ли народный художник вообще ее слышал.
Митя принес из кухни табуретку, коротко вздохнул, посмотрел вверх…
Щуплый смотрел с подозрением. Он был чем-то очень здорово подавлен: щеки ввалились, глаза покраснели. Переживает из-за пациентки?