— Теперь надо ждать, — пробормотала, еле шевеля губами. — Я посплю немножко, хорошо?
— Как это — она жива? — бормотал Митя. — Как — жива?!
И ухмыльнулась самой бесшабашной из своих улыбок.
— Я, как мать, отлично представляю проблемы современной школы!
Ей с улыбками упаковали торт и свечу. Катя вышла из магазина, прижимая к груди ароматное и нежное, осторожно сжимая стебель с подрезанными шипами. На часах была половина одиннадцатого; Катя решила, что лучше проехаться несколько остановок на метро, чем…
В половине пятого толпа гостей, прибывающих и убывающих, была допущена в выставочный зал. В центре напротив входа помещался знакомый Ирине портрет — девочка лет четырнадцати, с каштановой челкой и розовыми щеками, с букетом сирени в руках. Портрет так и назывался: «Алиса с сиренью».