– Что случилось? – ответил снизу голос д’Авриньи. Это был час его ежедневного визита.
– Вам известно, сударь, что я не говорю по-французски?
Данглар настаивал на титуле князя. Банкир-демократ находил, что это звучит лучше, чем граф.
– Однако! – сказал граф с улыбкой, свойственной ему одному. – Недурно для человека, которого должны были расстрелять в семь часов утра.
Между тем борьба возле гильотины продолжалась; смотреть на это было невмоготу. Помощники палача тащили Андреа на эшафот; он восстановил против себя всю толпу, и двадцать тысяч голосов кричали: «Казнить! Казнить его!»
После этого двойного отъезда среди оставшихся несколько минут царило мрачное уныние.